Здесь проявляются те же ряды соответствий, что и для "д": 1) русск. "т" = англ. th = нем. d = швед., норв. t; 2) русск. "т" = англ. t = нем. (t)z = швед., норв t. Ряд, содержащий немецкое z, отражает смягчение (йотирование) согласных, особенно характерное для польского языка, и совершенно отсутствующее в болгарском и английском. В русском языке процесс смягчения согласных в новых заимствованиях продолжается и сейчас (например, телевизор, телекс с мягким "т"). Для интервокальной позиции t в этих языках характерны те же закономерности, что и для d. В романских языках смягчение согласных приводит либо к переходу t (d) - s (на письме отражается как ss, c, z, g, j, x), либо вообще к выпадению d, t (кроме итальянского языка): кидать, ит. cadere "ронять, падать, попасть", фр. choir, исп. caer, порт. cair, ср. англ. cast "кидать", shed "ронять".

Перед окрашенным гласным возможно также колебание d - st: тепло, топить (корень т~oп), нем. Dampf "пар", англ. steam, норв. stim, но dampe "выпускать пар", далее, изба, нем. Stube. Здесь опять-таки приставочное s стабилизирует глухой t (не d или th!).

Звуки группы (л, р) передаются совершенно аналогично в славянских, балтийских и германских языках в любой позиции. Обратим внимание читателя, что корневые группы Р и Л никогда не смешиваются.

В романских языках l сильно веляризовано, поэтому только в них наблюдаются переходы l - r, особенно ярко это проявляется в португальском языке: белый, ит. bianco, фр. blanc, исп. blanco, порт. branco. В итальянском языке после b, p (f) звук l полностью вокализовался и передается на письме гласной i. Все итальянские слова с невокализованным в этой позиции l - обратные средневековые заимствования. Другая сторона этого процесса - появление в определенных случаях вставочного l, развившегося из гласного, перед глухим согласным.

Во французском и португальском языках интервокальное l может быть полностью вокализовано: воля, ит. voglia, volenta, фр. v[oe]u, исп. voluntad, порт. vontade, ср. также англ. will, греч. bouli.

Носовые согласные "м" и "н" по способу образования являются назализованными вариантами, соответственно, "б" и "д" и передаются во всех рассматриваемых языках практически одинаково: ср. русск. молоко, англ. milk, нем. Milch, швед. mjolk; русск. нагой, англ. naked, нем. naken, швед. nackt, фр., англ. nude. Однако, часть этих согласных в современных языках отражает результат диссимиляции "окрашенного" гласного ~o, поскольку в большинстве современных европейских языков отдельных букв для передачи носовых гласных нет. В германских языках перед взрывными g, k бывший "окрашенный" гласный перешел в задненебный носовой согласный n' (носовое взрывное г).

В современном русском языке, например, первоначальный носовой гласный в корне большей частью передается буквами "я" и "у" в зависимости от вокальной позиции: русск. (с)тягивать, англ. tangle, tongs, нем. Zange, швед. tang(e); русск. луг, лог, англ. lea, lawn, нем. lenge, швед. lag(land), lund.

Часто используемые как доказательство носового или неносового произношения гласного церковнославянские источники не могут быть признаны в качестве однозначного критерия прежде всего потому, что "древнеболгарский" вариант праславянского языка, положенный в основу искусственно созданного церковнославянского, к тому времени практически уже утратил назализацию.

Отсюда и путаница в передаче носовых и неносовых гласных буквой "юс", возникшая в XIII -XIV вв. Отсюда и т. н. "вторичная назализация" в позднем средневековье. Это привело к тому, что даже Митрополит Московский Макарий, один из образованнейших людей своего времени, в середине XVI (!) века в титульной подписи "Митрополит Всея России" в слове Россия писал вместо "о" именно юс ("большой"), хотя носовых гласных в русском языке по традиционной хронологии уже давным-давно не должно было бы быть, тем более в слове Россия.

Наиболее разнообразные фонетические соответствия наблюдаются в группе щелевых согласных, получившихся из изначальных х и щелевого ("мягкого") г, включая их взрывные варианты к и г (kh, gh). Произнесите мягкое "хь", постепепенно смещая напряжение к кончику языка - вы получите ряд "х - ш , (щ) - ч - ц - с". Теперь произнесите то же самое с голосом - получится ряд "й - ж - (дж) - (дз) - з".

Неустойчивость начального г (взрывное или щелевое) проявляется и сегодня в русском языке под влиянием украинского. В чешском языке существуют оба звука, передаваемые, соответственно, буквами g и h, причем все слова с g - новейшие заимствования. В немецком языке изначальное "г" наиболее устойчиво и сохраняет взрывной характер, однако существуют два варианта глухого щелевого "х" и "хь", причем в говорах первый часто переходит во взрывное "к" (например, берлинское "ick" вместо "ich"), а второй - в звук, близкий к "ш" и даже "ч" - например, слово durch произносится почти по-английски. В английском же языке проявляется прямо противоположная тенденция: частичная потеря взрывного характера - ср. lunch нередко произносится в русской транскрипции "ланш", вместо "ланч", change -"чейнж" вместо "чейндж" и.т.п.

Это еще одно доказательство одновременности и однотипности процессов, происходивших и происходящих в рассматриваемых языках.

Рассмотрим сначала группу звонких щелевых. Во всех балто-славяно-германских языках можно найти проявление устойчивости передачи начального взрывного "г", например, русск. годиться, годный, англ. good, нем. gut, швед. gott; и неустойчивости щелевого мягкого (палатального) "г", приводящую к реализации ряда "й - г- (д)ж- (д)з": русск. желтый, англ. yellow, нем. gelb, швед. gul, русск. зиять, зевать, англ. yawn, нем. gahnen и т. д.

Отметим, что русским начальным ж, з и англ. y в немецком языке всегда соответсвует начальное "g" перед гласным.

В интервокальной позиции щелевое "г" вокализовалось (исчезло) полностью в английском и норвежском языках, частично в немецком и шведском, с образованием удлиненных или сдвоенных гласных - дифтонгов, но сохранилось в славянских языках - ср. русск. богатство, англ. boot(y), нем. Beute, швед. byte.

Еще разнообразнее процессы, связанные с неустойчивостью начального глухого щелевого "х". К моменту введения латиницы в романских языках начального "х" уже не было, оно либо вокализовалось, что формально на письме отражается немым h во французском, португальском и испанском языках, либо перешло в es, с дальнейшим выпадением s во французском (начальное e), либо в k (передаваемый при этом не буквой k, а c или qu !), либо в g, например: холодный, чеш. chladny, польск. chlodny, лит. saltas, англ. cold, нем. kalt, швед. kall, норв. kald, ит. gelato, исп. helado, порт. gelado; охладить, англ. cool, chill, нем. kuhlen, швед. kyla, норв. kjol(n)e, svale; ит. gelare "мёрзнуть, заморозить", фр. geler, исп. helar, порт. gelar.

Диссимиляция начального "х" происходила под явным воздействием иудеоэллинского языка, поскольку праславянское и иудеоэллинское "х" относятся к совершенно различным корням. В связи с этим начальное "х" потеряло информативность и в ряде случаев полностью исчезло и в германских языках: ср. русск. хлеб, англ. loaf, нем. Laib. В некоторых случаях оно частично ослабилось до "h", например, холм, англ. hill, нем. Holm; англ. holm, швед. holmе -"островок", но швед. kulle - "холм". В большинстве же случаев эволюция первоначального "х" привела к реализации ряда - (х) - ш - (ц) - с - (с)к - (щ) - ч: ср., например, русск. щит, защита, а также скит (отдельное прибежище), англ. shut, нем. Hut и Schutz, швед. skydd, англ. hut "хата, прибежище", швед. hytt - "отдельное помещение, каморка".

Из приведенного примера видно, что в современных германских, как и в славянских языках, существуют параллельно ряды однокоренных слов, (в данном примере, ск-/щ- = h-/ sk-, sh, sch), происходящих от начального "х".

Во французском языке общероманскому начальному взрывному звуку k, передаваемому буквой c, соответствует щелевой аналог русского "ш", передаваемый буквосочетанием ch: щенок, ит. cano "собака", фр. chien, при англ. kennel "конура".

В английском языке бывшее начальное "х" иногда передается на письме буквосочетанием wh: русск. целый, англ. whole, нем. heil, но русск. целить, англ. hеаl, нем. heilen; русск. колесо, англ. wheel, швед. hjul.

Вообще говоря, все слова с начальным "х" в русском языке традиционно считаются наиболее трудными для этимологии. В предлагаемой концепции эти слова занимают свое законное место.

Все лингвисты отмечают "неустойчивый" (иначе "подвижный") начальный звук "s" в большом числе корневых основ ("древний индоевропейский s-mobile"): ср. русск. короткий, краткий, англ. short и curt, нем. kurz, швед. skord. При этом они же не в силах объяснить начальное корневое "х" в славянских языках - это противоречит "индийской" природе происхождения европейского праязыка. Однако существование "подвижного" s легко объясняется неустойчивостью изначальной приставки "хъ", передававшей завершенность действия (ср. пел - спел, рубить - срубить), которая впоследствии дала балто-славянские приставки с-, ис-, (и)з-, итальянскую s, нем. ge-, латинскую ex- и т.д.

Это s в дальнейшем и стабилизировало глухие начальные корневые p, t, а также начальное взрывное k, образовав распространённые балто-славяно-германские сочетания sp-, st-, sk-. В романских языках полностью вокализованное начальное "х" теперь часто передается начальным гласным (обычно a или e).

Неустойчивость щелевых звуков проявляется также и в том, что для них характерна легкость взаимных переходов звонкий - глухой: ср. русск. голый при англ. callow, нем. kahl, швед. kal; русск. искать, укр. шукати, англ. keek и seek, швед. kika, при нем. gucken и suchen, где начальный согласный - звонкий.

Из сказанного, в частности, следует, что ко времени создания Азбуки (примерно XI в.) в европейском праязыке уже шел интенсивный процесс диссимиляции (разделения) неустойчивых г, х, одним из результатов которого было появление шипящих согласных (в том числе и взрывных - аффрикат) ш, ч, ц и т. п. Результат этой диссимиляции и отражен в Словаре в виде существования двух самостоятельных корневых групп К и С вместо группы "Х". Это отнюдь не означает, что в словах, принадлежащих теперь к группе К, в начале не может звучать с, а в словах, принадлежащих группе С - к, поскольку на процесс диссимиляции х наложился процесс стабилизации приставочного с, развившегося из того же звука х или его звонкого аналога.

Отсутствие параллельной группе С группы "З" становится вполне понятным и лучше всего иллюстрируется на примере немецкого языка. В начале немецких слов вообще не звучит "с" - вместо него звучит либо "з" перед гласным, либо "ш" перед согласным, зато всегда сохраняется начальное "г" именно потому, что начальный звонкий палатальный г в этом языке перешел только во взрывной г, а не в ж, з или й.

Глухой же начальный палатальный звук х развивался под влиянием последующего согласного при переносе ударения на второй слог и выпадении безударного гласного первого слога. Если второй согласный был также глухим то развивался звук "ш". Тем самым современное немецкое начальное "ш" (передаваемое как sch или s перед p, t) представляет собой не что иное, как фонетический вариант изначального палатального х(ь). По этой же причине в немецком языке нет собственно немецких слов с начальным х (передаваемым ch), хотя сам по себе этот звук в середине и конце слова существует в этом языке, причем даже в двух вариантах, один из которых как раз палатальное х(ь), например, в суффиксе -ig). Показательно, что "подвижное древнее" корневое "s" в немецком языке также передается звуком "ш" (sch) даже перед сонорными l, m, n, r, в отличие от приставки ge-.

Сохранение начального корневого "х" только в современных славянских языках прямо говорит о том, что праевропейский язык был именно праславянским.

Развитие фонетики общеевропейского языка на праславянской основе схематически показано на рисунке (см. также Комментарии к рисунку-схеме).

Справедливость изложенной концепции развития языка может быть проверена экспериментально любым читателем, в семье которого появляется новорожденный ребенок. Надо только обратить внимание на то, в какой последовательности ребенок осваивает речь под влиянием языковой среды, окружающей его в семье.

Первые звуки, которые издает ребенок - это гласные звуки, которые передают не смысловую, а эмоциональную окраску. Это звуки, при произнесение которых ребенок не прерывает дыхания и использует только напряжение голосовых связок.

Принципиально важное значение для освоения речи имеет следующий этап, когда ребенок начинает последовательно включать остальные составляющие речевого аппарата. И первыми после нейтрального гласного здесь появляются именно окрашенный (носовой) гласный ~o (мы говорим: "ребенок гунькает") и горловые палатальные согласные г и х (мы говорим: "ребенок агукает"). Это вполне естественно, поскольку при произнесении этих звуков ребенок по-прежнему не прерывает дыхания.

Только после этого, в речи ребенка появляются взрывные согласные б, п, д, т и их носовые варианты м, н, произносимые с прерыванием дыхания, и мы приходим в восторг от первых ма, па, ба, дя, тя, ня, произнесенных ребенком. Заметьте, что любой из этих слогов устороен именно по принципу согласный + гласный.

Следующий этап в развитии речи ребенка - диссимиляция палатальных г, х с появлением всего спектра производных щелевых (с, з, ш, ж и пр.) и взрывных г, к , что обеспечивает активное освоение словарного запаса.

И только на последнем этапе ребенок осваивает сонорные л и р, произнесение которых требует хорошо развитого управления кончиком языка. Именно при освоении этих звуков у ребенка нередко возникают трудности и требуется вмешательство врача-логопеда.

Как видно, развитие речи ребенка практически полностью моделирует развитие языка в целом (см. рисунок-схему). Генетический код, обеспечивающий последовательность освоения речевого аппарата для всех новорожденных един, но включение этого кода и развитие речи ребенка происходит только под воздействием окружающей его конкретной языковой среды - родного языка. На основе этой модели и развита концепция, положенная в основу Словаря.

3. О КЛЮЧЕВЫХ СЛОВАХ ЕВРОПЕЙСКОГО ЯЗЫКА

В принципе, словарь любого языка включает все понятия, необходимые для нормального человеческого общения. Как утверждает лингвистика, минимальный необходимый и достаточный словарный запас должен составлять примерно 300 слов, из которых не менее тридцати должны быть глаголами, выражающими действие и состояние. Такой лексический запас наблюдается и сегодня, например, у некоторых аборигенов Африки и Австралии, находящихся на ранней стадии цивилизации. И количество корневых групп, представленных в нашем Словаре (примерно 250), соответствует тому же минимальному базисному набору, который был и в языке наших предков.

Однако, список исконных ключевых слов нашего общеевропейского Словаря (без учета интернациональных слов, вошедших в лексикон после XVI века) и сегодня насчитывает их не менее 1000, т. е. в среднем по 4 однокоренных ключевых слова на корневую группу. Это связано с тем, что корневая группа любого современного европейского языка семантически отражает все четыре типа понятий, определяющих философию нашей цивилизации: (1) единичное - (2) частное (особенное) - (3) общее - (4) отвлеченное.

При этом исходное смысловое значение каждой корневой группы связано не с антропогенными, а исключительно с природными явлениями, точно так же, как и в языке аборигенов. Эти первичные значения включают объекты и субъекты среды обитания, например: вода и водоемы, растения, дерево и лес, животные, птицы, рыбы, насекомые, Солнце, облака, а также природные явления: ветер, дождь, снег, прилив и т. д.

Физическое (химическое, биологическое) явление, процессы, сопровождающие его, и субстанции, участвующие в этих процессах, могут быть отражены сразу в нескольких корневых группах. В качестве примера можно привести процесс плавления, связанный с понятиями "жидкое", "течь", отраженный, в частности, в группе П 10: ср. плыть, англ. flow "течь, струиться", нем. fluten, fliessen, швед. floda, норв. flyte, греч. plew, порт. flutar; фр. fluer "течь"; ит. fiume "река", фр. fleuve; плакать, фр. pleurer и плевать, фр. plevoir "лить (о дожде)"; плавить, сплав, ит. piombo "свинец", фр. plomb, исп. plomo, порт. chumbo;

Эти же понятия отражены и в группе Л1: лить, лит. lieti, швед. halla; англ. leak "течь", нем. lecken, швед. lacka, норв. lekke; ит. liguido "жидкий", фр. liquide, исп., порт. liquido, англ. liquid; ливень, ит. diluvio. Здесь же и лед (= способный легко плавиться) и лудить (паять), олово, латыш. alvs, лит. alvas "свинец", латыш. alva, англ. lead (ср. также со швед. alv "поток, река").

В группе Т 6 : таять, чеш. tat, англ. thaw, нем. tauen, швед. toa, tina, норв. to, tine, греч. thkw; проталина, норв. tele "примерзать", tien "талый"; швед. tjale "мерзлота"; чеш. tavit "расплавлять"; англ. tin "олово", нем. Zinn, швед. tenn, норв. tinn, ит. stagno, фр. etain.

В группе Г 5: гасить (первоначально "заливать"), лит. gesti, gesyti, англ. gush "внезапный поток, ливень", "хлынуть"; нем. giessen "лить, сливать", швед. gjuta, норв. gyte; нем. Guss "литьё, чугун", ит. ghisa; англ. ice "лёд", нем. Eis, швед., норв. is, ит. acqua "вода", фр. eau, исп., порт. agua;

Видно, что во всех четырех группах есть ключевые слова, передающие близко связанные между собой понятия. Однако, есть и различия: группа П 10 связана с подвижностью (в частности, жидкости), ср. в той же группе ползти (= оставлять след) и англ. follow "следовать", нем. folgen, швед. folja, норв. folge, фр. foulee "след", исп. huella; полозья и англ. felloe "обод", нем. Felge, швед. falg, норв. felg (ср. также англ., норв. fly "летать", нем. fliegen, швед. flyga).

В группе Л1 акцент делается на жидкое состояние: ст.-русск. олуй "пиво, эль", лит. alus, англ. ale, нем. Ale, швед. ol, норв. ol; чеш. lih "спирт", норв. lag "отвар", лой (сало), елей, англ. oil "нефть, масло", нем. Ol, швед. olja, норв. olje, ит. olio, фр. huile, порт. oleo, греч. elaion; ит. latte "молоко", фр. lait, исп. leche, порт. leite и т. д. В группе Т6, передающей также понятие тепло, закономерно преимущественное отражение плавления, т.е. появления жидкости при таянии, в то время как в группе Г5 главное внимание уделяется удалению жидкости, т .е. сливанию, густению или замерзанию (гашению).

Первичные значения корневых групп отражают также характеристики природных объектов и субъектов, определяемые органами чувств, например, осязание: тепло или холод, обоняние: запах свой (= привлекательный) или чужой ( = отталкивающий или настораживающий), зрение: яркое ( = привлекающее взгляд) или темное ( = неизвестное, пугающее), слух: громкое ( = рычащее, угрожающее) или тихое ( = успокаивающее, приятное), вкус: съедобное (пища) или нет. При этом качество, передаваемое современными словами ("хорошее" или "плохое"), в разных языках может быть противоположным: например, русское вонь ( = зловоние) и польское won "благовоние", русское красный (в значении прекрасный) и немецкое krass "резкий, вызывающий" и т. п.

Главный критерий здесь - нечто, отличающееся от нормы. Отсюда и современное основное значение русского "красный", перенесенного на цвет, вызывающий тревогу - цвет крови. А вот слова желтый (англ. yellow, нем. gelb, ит. giallo и т .д.) и зеленый (естественные цвета растительности) - однокоренные и находятся в одной группе (Г 6, корень Гъл) со словом голый ( = телесный, т. е. естественная окраска, ср. также ит., исп., порт. calvo "лысый", нем. kahl, т.е. безволосый, голый).

Также в одной группе (Б 10, корень Бъл) находятся русское белый и английские blossom "цветущий", blue "голубой, синий (= цвет неба)" и black "черный", которые объединены понятием "светлый, блестящий", ср. также блёклый, лит. balas, англ. bleak, нем. Bleiche, швед. blek, black, норв. blakk. Это же качество объединяет русское светлый (группа С 14, корень Свът/квът) и англ. white "белый, светлый", нем. weiss, швед. vit(t), норв. hvit, ср также однокоренные с ними цветок, болг. цвят, серб. цвет, чеш. kvet, польск. kwiat; англ. wheat "пшеница", нем. Weitzen, швед. vete, норв. hvete. Последний пример наглядно демонстрирует действенность излагаемой концепции, поскольку первоначальным корневым звуком здесь было именно праславянское палатальное х (исходный праславянский корень хът, давший после диссимиляции формы свът и квът).

Особенно важным представляется тот факт, что в корневых группах Словаря представлены все глаголы действия и состояния, в том числе ставшие вспомогательными. Например, русское иметь (группа Г1 - корень Г~o) - однокоренное с английским have и французским avoir, имеющими то же значение, и связано с ними фонетически через глагол явить, причем семантическая связь также прозрачна, например: имеешь - предъяви. В этой же группе глагол нести фонетически связан, например, с немецким nehmen "брать", и итальянским nascere "вынашивать, рождать" и семантическая связь также очевидна: беру - несу, ср. также бремя = ноша и однокоренные брать - беременная (группа Б 16 - корень Бър) и английские bear ("рождать", "нести") и bring "приносить".

В Словаре представлены практически все т.н. неправильные (иначе - "сильные", "атематические") глаголы, причем не только в западноевропейских языках, но и в русском. В частности, примерно полтора десятка современных русских глаголов кончающихся в инфинитиве на -ти, относятся именно к этой группе, что прошло мимо внимания лингвистов. Между тем, каждый глагол типа нести, трясти, плести, скрести содержит ключ к пониманию закономерностей общеевропейской фонетики. Предлагаем Читателю самому убедиться в этом: сначала самостоятельно попытайтесь установить близость, например, однокоренных русского блюсти и немецкого bleiben "оставаться" (группа Б 11, корень Блъг), а потом уже загляните в Словарь.

4. КАК УСТРОЕН СЛОВАРЬ

Для удобства читателя, Словарь разбит на две части: балто-славяно-германскую и греко-романскую. Особое место в Словаре занимает английский язык, отраженный в обеих частях Словаря.

Балто-славяно-германская часть содержит однокоренные с русскими слова в следующей последовательности: болгарские, сербские, чешские, польские, литовские, латышские, английские (не латинизированные), немецкие, шведские и норвежские. Для выявления общности при необходимости приводятся также однокоренные слова из белорусского, украинского, словенского, словацкого и других языков.

Греко-романская часть содержит однокоренные с русскими слова в последовательности: итальянские, французские, испанские, португальские, греческие и те английские, которые испытали в этом языке греко-романское влияние.

В конце Словаря помещен Путеводитель по семантическим деревьям корневых групп, в котором все ключевые слова внутри группы связаны между собой понятиями, данными в Каталоге.

КОММЕНТАРИЙ К РИСУНКУ-СХЕМЕ
"РАЗВИТИЕ ОБЩЕЕВРОПЕЙСКОГО ЯЗЫКА".

На схеме приняты следующие обозначения звуков:

Жирными стрелками обозначено направление развития звуков. Двусторонними стрелками обозначены процессы колебаний в качестве звуков и их взаимные переходы. Тонкими стрелками обозначены распространенные вторичные переходы согласных в интервокальной позиции. Прерывистыми стрелками показана фонетическая обратная связь в общеевропейском языке.

Все стрелки, идущие вниз, отражают как поэтапное развитие фонетики общеевропейского праязыка в целом, так и развитие речи новорожденного ребенка.

Все стрелки, направленные вверх или в стороны, отражают фонетическую обратную связь. Например, первоначальное g в слове его после вокализации до гласного, через окрашенный ~o и губной полугласный w перешло в согласный в (произносится ево). Начальное х имеет тенденцию к ослаблению и отпадению в хорватском языке, например, в слове (h)leb (ср. хлеб, и немое начальное h перед v в норвежском языке).

То же касается ослабления ф до немого h в испанском языке. И в русском языке есть очень яркий пример: в известной песне исходная строчка "Крутится вертится шарф голубой…" превратилась при ослаблении ф в "…шар голубой…".

Твердое л ослаблено практически до w в современном польском языке, а также в сербском (Београд вместо Белград) и французском (например, sauter вместо итальянского saltare, ср. также русское молва и украинское мова). Мягкое л ослаблено до й в итальянском после согласного (например, bianco вместо бланк), во французском в конце слова и т. п.

Раскатистое р (русское р, итальянское и испанское r) в ряде современных европейских языков ослаблено до звуков, приближающихся либо к g (немецкое, французкое r, греческое r), либо к ж (в польском и чешском перед узким гласным, ср. также английское r.) Это также отражает влияние иудеоэллинского языка.

Среди гласных звуков обратная связь существует во всех современных европейских языках из-за обезличивания гласных в безударном положении, а также из-за ускорения темпа речи, выпадения согласных, образования дифтонгов и их последующего сокращения и т. д. Полугласные звуки h, w, j при этом служат связующим звеном между гласными и согласными.

На схеме ясно видны четыре этапа развития речи: 1) гласные и полугласные; 2) палатальные согласные х, g и носовые м, н; 3) взрывные согласные (к, г, б, п, д, т), а также шипящие и свистящие (с, з, ш, ж и производные); 4) сонорные л, р, а также губно-зубные в, ф. Последние физически на могут появиться в речи ребенка до полного вырастания верхних зубов (больших и малых резцов).

То, что современные английский и французский языки сохраняют слогообразующий характер сонорных р, л после согласных перед немым е (например, в слове ta-ble) является прямым наследием праславянского полногласия и развития 4-го этапа праславянской речи.